Налимам снятся твистеры

(М. Екин - РОГ- № 41-2005 г)

Ловля налима на твистер

Мужчинам снятся женщины, а женщинам мужчины. Налимам же снятся твистера, и это естественно. Жизнь налима трудна, скучна и голодна. Питаются налимы лягушатами, червячками и дохлыми окунечками, которые, как назло, редко дохнут, и поэтому налимы голодают, порой даже месяц ничего не едят. Но из всех трудностей в жизни налима наибольшее зло - скука. Высшее наслаждение доставляет налимам зрелище изредка проплывающих мимо них твистеров. Если бы твистера чаще радовали налимов своими задорными хвостиками, налимы и клевали бы на твистер чаще. А так...

Свое знакомство с Москвой-рекой я начинал в Фаустово. Приходил на стрелку, в то место, где шлюзовой канал соединяется с рекой, и если были поклевки, мог час простоять, два и больше. Здесь мне регулярно попадался налим и я воспринимал это как должное. Прочая рыба тоже ловилась отлично - щука, судак, берш.

До первого своего приезда на Москву-реку налима я не ловил ни разу, и поэтому долгое время полагал, что на Москве-реке просто много налима. Большинство поклевок на стрелке случалось точно в одном месте, в небольшом приямке на стыке речного течения со стоячей водой шлюзового канала. Выловив в первую зиму достаточно много рыбы, в том числе и более двух десятков налимов, я наверняка знал, что судак клюнет приблизительно здесь, щука - там, а налим - исключительно на резкой бровке, через которую твистер уже продирался с большим трудом. Сама проводка, моя техника - мало интересовали налима. В тот момент, когда он приходил на бровку, он уже был запрограммирован на поклевку.

Налимы ловились в дни хорошего клева другой рыбы, в те дни, когда под водой явственно ощущалось активное рыбье движение. Тогда вся рыба обязательно ловилась вперемешку. Это было похоже на какую-то естественную традицию, и со временем поклевка налима воспринималась как сама собой разумеющаяся. Помните, как в фильме: "все побежали - и я побежал". Ну то есть: все клевали - и налим клюнул. Логично. Я все ждал, когда же наконец поймаю гигантского налима. Попадая в хороший клев, я вполне мог на это рассчитывать, но экземпляр на два кило так и остался самым крупным из пойманных на стрелке. Как только прекращались поклевки, я спускался на километр ниже по течению реки. Всегда успешно ловил на яме и у ручья. Ловил крупных щук и судаков, ловил сазанов, бершей, карасей, жереха. Но ни разу ни на яме, ни у ручья не ловил налима. При этом резких бровок тут предостаточно. Еще чаще, чем на стрелке, я попадал в этих местах на ураганный клев самой разнообразной рыбы. И по-прежнему не ловил ни одного налима - просто удивительно, что их не было. Конечно же, меня это не расстраивало. Я любой рыбе был рад, прежде всего меня радовал хороший клев.

А самый лучший клев почти что всегда случался в километре ниже ручья. И это второе место в Фаустово, где я ловил налимов. Взаимосвязь налимов с хорошим клевом щуки-судака определенно была, но заинтриговал меня другой факт. Участок реки, где клевало как из пулемета, протяженностью был не более ста метров. Щука-судак одинаково успешно ловились с обоих берегов и в любой точке. Резкие бровки, не резкие - все есть. Но налим всегда ловился с левого берега, всегда в двух совершенно конкретных точках. Причем в один день либо в одной точке, либо в другой. Можно было поймать одного налима, а затем, если в точности скопировать результативный заброс и доставить твистер куда надо, поймать еще несколько налимов. Такого дня не было, чтоб одним налимом все кончилось. Либо не было ни одного налима, либо было сразу несколько. Логичным кажется предположение о том, что налимы должны были попадаться где-то рядом, по соседству, и тем не менее, при мне этого ни разу не произошло.

...Следующим местом, где налимы перешли мне дорогу на Москве-реке, было Чулково. Это было еще не то Чулково, которое хорошо знакомо нынче поклонникам Московского зимнего спиннинга. Раньше рыба в Чулково не то чтобы клевала - она жрала, просто хреначила со страшной силой - это сейчас она из последних сил поклевывает, и налимы куда-то исчезли. А тогда на налимов я вышел сразу. Спустился вниз от моста по правому берегу до первой же ямы и поймал. В 1995 году эта яма начиналась из-под берега, в ста метрах ниже по течению относительно нынешней. Но это и не имело, наверное, принципиального значения. Налимы клевали не в самой яме, а на береговом свале, под который закручивало обратное течение, превращая свал в жесткую, почти отвесную бровку. Помимо налима здесь же ловился мелкий судак, а крупный судак и щука практически никогда не попадались. Все налимы, пойманные мною в этом месте (а насчитал я их более пятидесяти штук), были мелкими, средним весом около пятисот граммов. В последующие годы такого изобилия налимов не было. Лет пять-шесть спустя я наблюдал за вспышкой активности налимов на этом же месте. Но лучше бы налимы не воскресали. Толпа спиннингистов быстренько расхватала всех налимов, по одному хвосту на руки, и вот уже несколько лет налимы не подают признаков жизни, пребывают в очередном своем летаргическом сне.

Естественно, я ловил не только у моста - скорее наоборот, стремился уйти подальше, за карьер, откуда приносил немало рыбы. Но ни одного налима ниже по течению так ни разу не поймал. Выводы для себя я сделал некоторое время спустя - когда поймал уже более двух сотен налимов. К москворецким я добавил налимов из Оки и Клязьмы. Конечно, среди них много единичных случаев поимки налима. Пойман один налим в каком-то месте, например, в Беседах на "пятом повороте" - и все. Единичный случай почти невозможно рассмотреть в деталях, разобраться, откуда налим и зачем. А впрочем, налимы никогда не попадаются на твистер где попало. Есть традиционно рыбные участки на реке - налим почти наверняка весь там. Это счастливое место не может быть одной ямой или перекатом, такие локальные места продолжительное время рыбу не держат. Как правило, "рыбный участок" протяженностью несколько километров - он относительно глубокий и, главное, по совокупности качеств привлекает самую разную рыбу, которая большую часть своей жизни в течении года проводит здесь же. Конечно, нужен лещ, и чем больше леща, тем лучше. Лещ надежно ориентирует спиннингиста, и в Подмосковье охота на серьезного хищника без леща немыслима. Однако налим, как привязанная собачка, за стаей леща не ходит. Щука ходит, судак, а налим - нет. Налим выбирает себе бровку по своему усмотрению (чем он конкретно руководствуется в своем выборе, никому не известно) и клюет только на ней. Где сидят налимы в то время, когда сыты и не клюют - не понятно, но живут они не на бровке, это точно. Иначе они там в любом случае багрились бы, а они не багрятся. Налим - он либо клюет, либо нет. Такого больше ни с одной хищной рыбой на Москве-реке не бывает. Не клюет щука, судак - но все равно понятно, где они стоят, они себя обнаруживают, а налим - тот нет. Налимью бровку без поклевки самого налима распознать невозможно, никаких для этого зацепок и нюансов нет.